|
•Главная •Автор •Атлас •Статьи •Топография •Рецептура •Книги •Дао дэ цзин. Комментарий •Гостевая книга •Форум •Отзывы •Как найти •Пьесы •Интервью |
Библиотека Дао дэ цзинГлавы Дао дэ цзинГлавы 17 - 20. Глава 17. Батонов 17. О веpховном пpавителе Люди знают лишь, что он есть. А его заместителя Пpославляют и очень ценят. Тpетий -- yжас вселяет в них, А четвеpтого, пpезиpая, поносят. Если веpишь в людей недостаточно, То на веpy в тебя не pассчитывай. Он воздеpжан в словах и yж если что скажет, Бyдто даpом великим одаpит. Hо когда его замысел воплощается, Людям кажется, что его заслyги в том не было. Борушко 17. О высочайшем следует знать одно: существует. Высокое - любить и превозносить. Среднего - народ боится. Низкое - презирает. Кто не верит - не достоин доверия. Кто совершает без слов - подобен природе. Так говорят люди. Вингородский 17. Самый высший - внизу лищь осознают его существование. Следующий - его любят и восхваляют. Следующий - относятся со страхом. Следующий - относятся с презрением. Если в тебе недостаточно веры, то бытие не верит тебе. Будь осторожным и цени свои слова. Успехи достигаются, дела совершаются. Представители ста родов всегда считают, что я в состоянии самопроизвольной естественности. Доброхотовы 17. Лучший властитель -- о котором знают, что он есть, и все Которого любят и почитают, тот хуже Еще хуже тот, которого народ боится Хуже всех, над которым смеются Кто не стоит доверия, тому не верят Кто много думает и говорит мало У того и дела идут -- Это, как говорится, в порядке вещей Малявин 17. С наивысшими было так: низы просто знали, что они есть. Ниже стояли те, кого все любили и прославляли. Еще ниже стояли те, кого боялись, А ниже всех - те, кого презирали. Тому, кто в себе не имеет достаточно доверия, доверия не окажут. Нерешительный! Вот так он ценит слова. Добьется успеха, сделает дело, А люди говорят: "У нас все получилось само собой". Маслов 17. Лучший из правителей - тот, о существовании которого низы не знают. Следом за ним идут те правители, которых любят и почитают. За ними следуют правители, которых низы боятся, вслед за коими идут правители, которых презирают. Тот, в ком недостаточно искренности, сталкивается с неискренностью. Сомневающиеся, они ценят свои слова. Когда их цель достигнута, а дело завершено, простой народ говорит: "Это случилось с нами само собой". Кан 17. О высшем Властителе знают лишь то, что он существует. За ним следует тот, о ком - добрая слава. За этим же - тот, кого страшатся. За тем - тот, кого презирают. Кто не преисполнен доверия, тому и не доверяют. О, тоскующий! - я дорожу словами, дела свершаю, события подвигаю. Простолюдины полагают: я - тождественен Естеству. Конниси 17. Существует ли высочайшее бытие, я не знаю; но можно (духом) приблизиться к нему и воздавать ему хвалу, потом - бояться его, а затем - пренебрегать им. От недостатка веры происходит неверие. О, как медленны слова, сказываемые с весом и со смыслом! Когда совершенны заслуги и сделаны подвиги, то все земледельцы скажут, что это достигнуто естественным ходом вещей. Кувшинов 17. Высший правитель, оно дарует сознание всем своим подданным. Но при этом не стремится облагодетельствовать или наградить их. Не стремится внушить к себе страх, не стремится внушить к себе трепет. Тот, кто слепо верит, тот не знает, тот, кто видит сам, не верит слепо. О, как глубоки эти высокие слова! Достигая успеха в делах, я следую дальше, и все бесчисленные чины мира раскрывают предо мной свою суть. Лисевич 17. Превыше всего, Когда низший лишь знает, что (государь) существует, Несколько хуже -- Когда близок ему и его почитает, Хуже -- Когда боится, И худо совсем, Когда обманывает (владыку)! Неверность случается, Когда доверия недостает... Пребывавшие в праздности -- О, они дорожили словами! Заслуги копились, Следом являлись дела, А народ все твердил: "Мы сами стали такими!" Лукьянов 17. Лучший правитель тот, о котором низы знают лишь то, что есть таковой. Хуже его тот, с которым роднясь, превозносят его. Хуже этого тот, которого боятся. И всех хуже тот, которого презирают. "Недоверие питает неверие!" О, как трогательно глубоки эти драгоценные слова! Успешно завершаю последовательность дел, и все сто родов человеческих называют меня естественностью (цзы жань). Неизвестный 17. Пронизывает все и дарует сознание каждому, кто может его нести. И трудно сказать, награда это или наказание. Ты сам рождаешь свой страх, Ты сам рождаешь свое преклонение. Тот, кто пытается поверить, не узнает. Тот, кто видит сам, не в чем не нуждается. Впрочем, это просто высокие слова! Только на самом деле поняв, можно следовать дальше. И многие тайны мира станут тише и ближе. Полежаева 17. Не достоин веры тот, Кто не верит в свой народ, Хуже всех он управляет И его все презирают. Больший ждет того успех, Кто вызывает страх у всех. Много лучше достиженья При любви и уваженьи. Самый лучший лидер тот, Про кого почти не знают, Кто с речами не мелькает - Коль он цели достигает, Люди дружно полагают, Будто все само идет. Саврухин 17. В наивысшем правителе низы имеют друга, к следующему за ним чувствуют расположение и хвалят, следующего за ним боятся, следующего за ним презирают. Если не заслуживает доверия -- владение безлюдно! О, как печально! При таких обстоятельствах знать указывает: "Обеспечить выполнение дел, довести до конца работы." Простонародье же расценивает это как самоуправство. Семененко 17. Наивысший - это когда низшие лишь знают о его существовании; ниже его тот, кого с любовью хвалят; еще более низкого - боятся, самого же низкого - презирают. Кто не способен доверять другим, тому не доверяют. С какою неуверенностью наивысший относится к словам! Он ими дорожит! Когда же свершены дела, достигнуты успехи, то все в народе говорят: "Я самостен". Соловьева 17. Лучший правитель тот, о котором народ лишь знает. Хуже правители, требующие от народа любви и восхваления. Худших правителей народ боится. Самых плохих правителей народ презирает. Поэтому, не доверияющий, не пользуется доверием людей. Сдержанность в речах, успешность в делах рождают доверие народа. Это - состояние самопроизвольной естественности. Сухоруков 17. Наивысший правитель тот, о ком подчиненные знают одно - что он существует. За ним следует тот, кого любят и превозносят. За этим следует тот, кого боятся. А за тем следует тот, кого презирают... Ткаченко 17. Самое лучшее -- пребывая внизу, знать, что оно есть. Хуже, фамильярничая, восхвалять его. Еще хуже его бояться. И самое плохое -- им пренебрегать. Если доверия недостаточно, как не явиться недоверию? Как это все печально! Ведь эти слова надо бы ценить. Но когда есть свершения и награды, успех в делах, люди говорят: "Мы сами по себе". Феано 17. Лучший правитель - о коем народ Знает лишь только, что он существует. Всякий тщеславный - глупей и рискует. Хуже него - кто на страхе живет. Если народ презирает - беда. Вдумчивый правит народом века. Ян Хин Шун 17. Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которые требуют от народа его любить и возвышать. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает. Поэтому, кто не заслуживает доверия, не пользуется доверием [у людей]. Кто вдумчив и сдержан в словах, успешно совершает дела, и народ говорит, что он следует естественности. Глава 18. Батонов 18. Пyть Великий накpенился в наpоде, И пpишло Добpо, а с ним и Hpавственность, А затем подоспели Мyдpость и Разyм, Hе заставило ждать и великое Лицемеpие. Позабыли тогда о миpе шесть отношений И пpишлось пpинимать закон, наводить поpядок. Помpачнела отчизна, замyтилась вpаждою, Веpноподданничество стало личиной. Борушко 18. Когда исчезло Дао, пришли совесть и доброта. От жажды знаний родилось лицемерие. Когда шесть родственников в раздоре - сын овей предпочитают чужим и соблюдают почтение к отцам. Когда в государстве смута, являются стражи порядка. Их доблесть - слепая верность, доблесть рабов. Вингородский 18. Исчезает великий Путь - появляется контактность и осознание. Уходят мудрые и знающие - появляется большая искусственность. Нет гармонии в шести родственных связях - появляется сыновья почтительность и братская любовь. Смута и хаос в государстве и семьях - появляются верные слуги. Доброхотовы 18. Забыли великое ДАО Понадобились милость и правосудие Началось мудрствование Настало великое лицемерие В семье раздор -- Заговорили о сыновней почтительности и отцовской власти В стране беспорядки -- Требуют любви к отечеству Кан 18. Отвергают Великого Дао - обретают Милосердие и Справедливость*. Выявляют рассудок и мудрость - обретают Великое Лицемерие. Чуть в семье нелады - тут тебе и "сыновняя нежность", и "забота отеческая". Чуть в стране, при дворе ли - смута, - тут как тут "верноподанные". Конниси 18. Когда великое Тао будет покинуто, то появится истинная человечность и справедливость. Когда широко будет распространена мудрость, то появится великая печаль. Когда шесть ближайших родственников находятся в раздоре, то является почитание родителей и любовь к детям. Когда в государстве царит усобица, то являются верные слуги. Кувшинов 18. Когда отходят от Великого Пути, тогда и появляются "человеколюбие" и "справедливость". Когда вокруг много умников, тогда и появляется "великое заблуждение". Когда в семье не ладят между собой, тогда и появляются "сыновняя любовь" и "почтительность к старшим". Когда в государстве беспорядок и смута, тогда и появляются преданные слуги. Лисевич 18. Когда Великое Дао пришло в умаление, Явились "милосердие", "справедливость" и "долг". Когда вышли наружу мудрость и знания, Возникла большая ложь, Когда между родственниками воцарились раздоры, Возникли "сыновняя почтительность" и "родительская забота", Когда в стране начались беспорядок и смута, Явились "верные подданные"... Лукьянов 18. Когда отбрасывается Великое Дао, появляются Жэнь (Человеколюбие) и И (Долг). Когда вылезают мудрствование и умничанье, появляется большая ложь. Когда шесть родственников в раздоре, появляются сыновняя почтительность и отцовская любовь. Когда в стране и царствующем доме смута и беспорядок, появляются верные слуги. Малявин 18. Когда Великий Путь в упадке, являются "человечность" и "долг". Когда возникают суемудрие и многознайство, является великая ложь. Когда среди родичей нет согласия, являются почтительность и любовь. Когда государство во мраке и в смуте, являются "преданные подданные". Маслов 18. Когда Великое Дао утрачивается, возникают "гуманность" и "долг". Когда появляется великое мудрствование, то возникает и великая фальшь. Когда нет гармонии среди шести категорий родственников, то возникает "сыновняя почтительность". Когда государство и уделы охвачены смутой, то появляются "преданные чиновники". Неизвестный 18. Стоит забыть о Пути сразу встретишь "справедливость" и "гуманизм". Стоит начать умничать, сразу начнешь "помогать" и "советовать". Стоит потерять любовь, сразу вспомнишь о "долге" и "уважении". Стоит потерять равновесие, сразу появляется "преданный друг". Полежаева 18. Когда в себе утрачивают люди Дао, Им общество извне навязывает право. Когда по совести жить человек не смог, Встает пред ним гражданский и семейный долг. И вместе с принципами, что рассудка порожденье, Приходят лицемерье и пренебреженье. В семье, где все друг друга хают, В речах о долге чаще вспоминают, И больше требуют лояльность и принципиальность В стране, что в смуте пребывает. Саврухин 18. Основы общежития упразднили, обзавелись милосердием и чувством долга. Остроумные и хитроумные выпячиваются, обзавелись великим лицемерием. Среди родственников несогласие, обзавелись сыновней почтительностью и родительским милосердием. Вся страна перенапрягается и ввержена в хаос, обзавелись "верными слугами". Семененко 18. Лишь стоит пренебречь великим Дао, приходят с человечностью и справедливостью. А возникает мудрость, и появляется большая ложь. Когда враждует вся родня, то начинают исповедовать сыновнюю почтительность с родительской любовью. Страна объята распрей, и тогда жалуют преданные подданные. Соловьева 18. Сбившийся с Пути, нуждается в человеколюбии и справедливости. Главенство Ума, нуждается в лицемерии. Семья раздираемая ссорами, нуждается в почитании родителей и родительской любви. Государство в междоусобице нуждается в преданности. Прекратите "умничать" и "делать добро", проявятся естественные качества и чувства. Не стоит придумывать чувства, их следует чувствовать. Сухоруков 18. Когда Великий Путь утрачен - появляются "человечность" и "долг". Вместе с остротой ума рождается и великое коварство. Когда шесть родичей не ладят - появляются "сыновняя почтительность" и "родительская любовь". Когда в государстве смута - возникают "верноподданные". Ткаченко 18. Когда великое дао отбросили, появились человеколюбие и верность должному. Когда явились ум и рассудок, начался великий обман. Когда родственники шести степеней перестали быть в ладу, появились "сыновняя почтительность" и "отеческая любовь". Когда в царствах пошли нестроения и смуты, появились и "честные подданные". Феано 18. Дао великое коль устранить, То лицемерие явится жить. Где справедливость умом почитают, Знанье природное тут же теряют. Зреет раздор среди близких, родных. Жаждут почтительность деток своих. Искренность чувств запрягают в слова. "Верные слуги" явятся тогда… Ян Хин Шун 18. Когда устранили великое дао, появились "человеколюбие" и "справедливость". Когда появилось мудрствование, возникло и великое лицемерие. Когда шесть родственников в раздоре, тогда появляются "сыновняя почтительность" и "отцовская любовь". Когда в государстве царит беспорядок, тогда появляются "верные слуги". Глава 19. Батонов 19. Избавимся от мyдpецов! Долой мyжей yченых! И заживет тогда наpод Без бед и без забот. И добpых тоже гнать метлой, А пpаведных -- тем более. Да здpавствyют семья и дом -- Вот пpостолюдинов воля. А pемесленники нам ни к чемy, Баpышники -- тем паче. Если очистим от них гоpода, Лихоимцам не бyдет yдачи. Hy, а коль эти тpи yхищpенья Hе yтолят людские желанья, То тогда жизнь пpостая одна лишь Их сеpдца и pазyм yтешит: Hаpочитомy не дающая места, Как и попечению о себе -- Жизнь, лишенная вожделенья. Борушко 19. Освободись от знаний - ощутишь дыхание мира. Забудь о совести, любви к людям - познаешь радость отца и почтительность сына. Искорени хитрость, страсть к наживе - умрет в мошеннике вор, и разбойник - в грабителе. Знания, совесть, хитрость - только разные формы лености духа, привычки. Скромность и простодушие погасят страсти, дадут простор простоте. Вингородский 19. Избавьтесь от мудрости, отбросьте знания. Народ выгадает во сто крат. Избавьтесь от контактности, отбросьте осознание-долг. Народ вернется к сыновьей почтительности и братской любви. Избавьтесь от умений, откажитесь от выгоды. Больше не будет воров и разбойников. Этой триады недостаточно, чтобы создать текст. Причинность: Можно свести к следующим установкам: Проявляй простоту некрашенного холста. Содержи в себе безыскусность необделанного куска дерева. Уменьшай корысть. Ограничивай желания. Доброхотовы 19. Перестаньте мудрить и учить Народ будет счастливее во сто крат Забудьте милость и правосудие Народ сам вспомнит сыновнюю почтительность и отцовскую любовь Покончите с хитростью и наживой Переведутся воры и разбойники И то, и другое, и третье ведь от непонимания Явите людям пример простоты, скромности и воздержания Научите умерять желания, избегать страстей Кан 19. Отставить постигших, мудрых отвергнуть - вот что нужно народу для счастья. Забыть Милосердие, Справедливость отринуть - народ возвратится к Сыновней Нежности и Заботе Отеческой. Отторгнуть искусное, отстранить полезное - краж и воров не будет. Но и этого - мало, оттого наставляю имеющего подчиненных; "Будь чистым холстом, лелей Естественность, умаляй своё "я", умеряй свои страсти". Конниси 19. Когда оставлены святость и мудрость, то польза народа увеличится во сто раз. Когда оставлены человеколюбие и справедливость, то дети будут почитать своих родителей, а родители будут любить своих детей. Когда покинуты всякого рода лукавство и выгоды, то воров не будет. Одной только внешностью достигнуть этих трех (пунктов) невозможно. Для этого необходимо быть более простым и менее способным и бесстрастным. Кувшинов 19. Если люди перестанут мудрствовать и отбросят умничанье, польза их возрастет во сто крат. Если люди перестанут сострадать друг другу и отбросят тягу к справедливости, они смогут вернуться к почитанию родителей и взаимной любви. Если люди перестанут ловчить да выгадывать, воры и разбойники исчезнут сами собой. Тот, кто следует этим трем правилам, достигает искусности, не опираясь ни на что. В своей жизни руководствуется тем, что видит в простоте и естественности основу силы, в умалении своекорыстных интересов - освобождение от страстей. Лисевич 19. Порви с премудростью, отринь знания -- И народная выгода возрастет во сто крат. Порви с "милосердием", отринь "справедливость" и "долг" -- И вернутся в народ сыновняя почтительность, родительская забота. Порви с хитроумием, отринь корысть -- И не станет грабителей и воров. Эта триада -- внешний узор, который без пользы. Потому пусть пребывает исконное: Пусть явлен будет некрашеный шелк простоты, внутри же таится девственное древо, Немногие мысли, единственное желание... Лукьянов 19. Когда отбросят мудрость, забудут умничанье, народу польза во сто крат. Когда отбросят Жэнь (Человеколюбие), забудут И (Долг), народ возвратится к [естественной] сыновней почтительности и отцовской любви. Когда отбросят искусность, забудут выгоду, не будет воров и разбойников. Эти три появляются от недостатка культуры (вэнь). Поэтому владейте тем, что дано. Внешне выглядите скромно, внутри сохраняйте первозданную духовную простоту, будьте бескорыстны и бесстрастны. Малявин 19. Устраните "мудрость", отбросьте "разумность", И польза людям будет стократная. Устраните "человечность", отбросьте "справедливость", И люди вернутся к почитанию и любви. Устраните ловкость, не ищите выгоды, И в мире не станет воров и разбойников. Три эти суждения не открывают всей истины, Посему добавлю кое-что сюда относящееся: Будь безыскусен, храни первозданную цельность; Избавляйся от себялюбия, не угождай желаниям. Маслов 19. Устрани учения - и не будет более забот. Устрани мудрецов и отвергни мудрость - и выгода народу возрастёт стократно. Устрани человеколюбие, отвергни справедливость - и народ вернётся к сыновней почтительности и добрым делам. Устрани хитроумие, отвергни выгоду - и не будет более воров и бандитов. Эти три [начала] обманчиво приукрашены и не обладают достаточностью. Поэтому надо сделать так, чтобы люди принадлежали к тем, кто прозревает неприукрашенное и объемлет простоту, мало думает о себе и уменьшает свои желания. Неизвестный 19. Как бы люди помогли друг другу, если бы поменьше умничали. Как бы людям было легко, если бы они не путали справедливость с любовью. Как преступить закон, если люди ничего не могут тебе дать? Вот простые правила, но удивительно - они действуют! Простота и легкость - основа силы. Пренебрежение своими интересами - основа движения вперед. Полежаева 19. Когда бы не было учености и знаний, Счастливей люди были б во сто крат. Когда б не мастера, что вещи ценные творят, И не торговцы, что барыш сорвать хотят, Основы не было б для преступлений. Когда б не правосудие, мораль и прочие ограниченья, Что государства всем устроить норовят, Народ вернулся бы к гармонии семейных отношений. Все то, о чем примеры эти говорят, Могу я выразить в едином поученьи: Для мудрого - всего уместней в жизни простота, Естественность кусочка дерева иль чистого холста. Мудрец свой эгоизм отбросить должен навсегда И отрешиться от желаний и стремлений. Саврухин 19. Порвать с премудростью, сторониться хитроумных народу полезней во сто крат. Исключить благотворительность, чуждаться искусственного -- народ сохранит в силе сыновнюю преданность и материнскую любовь. Положить конец лукавству, воздержаться от корыстолюбия -- вороватых и нечестных не будет. Кто эти три считает вычурным и негодным, тот привержен старинным предписаниям, выглядит бесхитростным, придерживается естественной простоты, уменьшает пристрастия, умаляет желания, порывает с ученостью, ничем не озабочен. Семененко 19. Когда отринут мудрость и отбросят знания, от этого народу польза возрастет во много раз. Когда отринут человечность и отбросят справедливость, в народе воцарятся вновь сыновняя почтительность с родительской любовью. Когда отринут изощренность и отбросят выгоду, то воры и разбойники переведутся. Эти три дают лишь лоск и не годятся, поэтому проникнись главным: будь безыскусен, неразлучен с первозданным, уменьши свое личное, умерь желания. Соловьева 19. Испокон веков человек стремится познавать, чтобы жить в радости. Современный человек стремиться познавать для того, чтобы знать. И чтобы другие знали, что он знает. Поэтому радость ушла из нашей жизни. Когда каждый будет познавать то, что ему действительно необходимо - - не для бахвальства, жизнь его наполнится радостью. Когда прекратят бороться за справедливость, родители будут любить детей, а дети - почитать родителей, Когда перестанут лукавить и стремиться к выгоде, никто не будет воровать. Лишь демонстрируя другим эти качества - - счастливым не станешь. Только внутренняя потребность жить так открывает Путь. Ткаченко 19. Нужно отказаться от мудрости и отринуть рассудочность: народу это принесет многие выгоды. Нужно отказаться от человечности и отринуть верность должному: народ тогда вернется к подлинным сыновней почтительности и отеческой любви. Нужно отказаться от чрезмерной искусности и отринуть погоню за выгодой: тогда исчезнут грабежи и воровство. Эти три условия нужно выполнить -- тогда можно будет заняться вэнь. Если же этого будет недостаточно, можно будет добавить второстепенное: подобную некрашеному шелку внешнюю простоту, приверженность подобной необработанному дереву безыскусности, умаление собственных интересов, сокращение своих желаний. Феано 19. Если ученость уменьшить в народе, Станет счастливее он во сто раз. Хитрость с наживой сокроются с глаз, Кражи исчезнут, жестокость к природе. Чем справедливость искать понапрасну, Лучше страстей избегать ежечасно. Лучше указывать людям на скромность Личных желаний и Небу покорность. Ян Хин Шун 19. Когда будут устранены мудрствование и ученость, народ будет счастливее во сто крат; когда будут устранены человеколюбие и "справедливость", народ возвратится к сыновней почтительности и отцовской любви; когда будут уничтожены хитрость и нажива, исчезнут воры и разбойники. Все эти три вещи [происходят] от недостатка знаний. Поэтому нужно указывать людям, что они должны быть простыми и скромными, уменьшать личные [желания] и освобождаться от страстей. Глава 20. Батонов 20. Тебе не нyжна зyбpежка И спyтник ее -- досада, Ибо междy "да" и "конечно" пpопасть, Как междy pаем и адом. "Это стpашно всем, а значит, и мне" -- Это стpашно бесплодная мысль, лишенная толка! Веселятся толпы, ликyя, Hа пpазднестве Жеpтвы Великой или Hа каpнавале, весною, а то на гостевых теppасах. О, оставьте меня в покое! Hе тpоньте. Как дитя, не знающее yлыбки. Я плывy беззаботно, бyдто кpова не знаю, И в отличье от всех позади не оставил, О чем сожалеть иль скоpбеть. Разошлись. Я остался один с пyстой головою -- Только мыслей обpывки кpyжатся и падают вниз. Я тyшyюсь, когда обыватель блистает. Знает толк мещанин, только он от вyльгаpности неотделим. Я же бyднично меланхоличен и беспокоен, Словно вихpем в гpозy теpзаемый стяг. Hо yж если меня понесло, то не жди пеpемиpья. Борушко 20. Оставь мудрость - тебя оставит печаль. Обещая другому - льстишь себе. Посвященный - не страшится разницы между добром и злом. Смотрю вокруг: люди довольны зрелищем, гуляют по парку. Я один плыву, как дым, не ведая куда, словно неродившийся младенец. Один, кому не нужно места! Люди мечтают наполнить дом вещами, душу - впечатлениями. Я грежу о пустоте. Я - сердце глупца. Ах, как оно пусто! Люди стремятся к свету и блеску, я - тускл, не отбрасываю тени. Люди пытливы, дерзки, я - равнодушен. Я скучен и скудоумен. О, я подобен волнам, дуновению ветра! Простор - моя пища. Путь без цели и без причины. Вингородский 20. Прекратите учиться, и тогда не будет беспокойств. Как далеко отстоят друг от друга почтительность и пренебрежение? Как далеко отстоят друг от друга добро и зло? Если человека боятся, то и он не может не бояться. Безграничное - это то, что еще не имеет центра. Человек толпы радуется наслаждениям. Как будто празднует жертвоприношение тай-лао, как-будто взбирается на башню весной. Я - один. Прозрачно-безвкусен - нет еще никаких проявлений. Подобен ребенку, который еще не начал и улыбаться. Утомленно скитаюсь, будто некуда мне вернуться. У человека толпы - всегда есть избыток. А я - один, как будто утратил. Я - глупость в человеческом сердце. Непроницаемость тьмы. Обычные люди светом сияют. Я - один. Сумрачно-мрачный. Обычные люди всматриваются-внимают. Я - один. Скучный и хмурый. Бесформенность - это напоминание о море. Ветра круговорот - это напоминание об отсутствии остановки. У человека толпы всегда есть мотивы. Лишь я - один. Тупой и грубый. Я - один. Отличаюсь от человека. И питаю в первую очередь то, что меня порождает. Доброхотовы 20. Устраните ученость -- печали исчезнут сами Ничтожна разница между обещанием и обманом Огромна разница между добром и злом Избегайте всего, что страшит людей О, хаос! Нет в мире порядка Все ликуют, как на пиршестве или на празднике весны Один я тих и незаметен, словно нерожденное дитя О! Я плыву! Где мне остановиться? Все чего-то жаждут, одному мне, похоже, ничего не надо Мое сознание -- как у полного дурака. О! Как пусто! Все полны света, один я как слепой Все любопытны, один я безразличен Плыву в житейском море и не знаю, где остановлюсь Все блещут способностями, один я как дурак ничтожный Вижу прок в еде -- тем и отличаюсь от других Кан 20. "Ученье" отринуть - забот не иметь. Хвалить ли, хулить, - не одно ли и то же? Что зло, что добро, - уж так ли несхожи? Устрашающий - сам трепещет. О Ширь Бескрайняя, Она ж нескончаема!.. Люди веселы и развратны, словно в день весеннего праздненства - на склонах, покрытых всходами, И лишь я - о Бесстрастность! - никак не проявлен, подобно младенцу, смех еще не освоившему... О усталый, понурый! - как бесприютный... Все избыток имеют, и лишь я - что утрачивающий... О глупый сердцем! о непонятливый!.. Миряне светлы и сияют, лишь я - сумрачно-тёмен... Они прознают и вникают, лишь я - безучастно-пассивен. О Безмятежность! - глади морской подобна... О Уносящееся! - словно не знает удержу... Все к чему-то способны, и лишь я - бестолков, что твоя деревенщина... Я один не от мира сего: почитаю Кормилицу. Конниси 20. Когда уничтожено будет учение, то печали не будет. Как велика разница между простым и сложным! Как велика разница между добром и злом! Необходимо бояться того, чего люди боятся. О, дико! еще далеко до средины. Многие держат себя важно, словно получают жертвенное мясо, словно весной восходят на башню. О, как я прост! Во мне нет ничего определенного, как в младенце, еще не достигшем детства. Я как будто несусь, но не знаю куда и где остановлюсь. Многие люди богаты, но я ничего не имею, как будто все потерял. Я прост, как душа глупого человека, но люди света блестят. Я очень темен, но люди света просвещены. Я один страдаю душевно; волнуюсь, как море; блуждаю и не знаю, где остановиться. Многие люди делают то, к чему способны, но я один глуп и мужиковат. Я один отличаюсь от других тем, что люблю питаться у матери. Кувшинов 20. Перестань хранить верность вещам, к которым привязан, и ты освободишься от горя и тоски. Только так можно обрести опору в жизни, разве не стоит ради этого отказаться от взаимных упований и надежд? Пытаясь оказать добро другим, мы причиняем им зло, разве не стоит нам отказаться от этого? То, чего страшатся люди, чего они не могут не бояться, так это оказаться в одиночестве, оставленным всеми, но никому не миновать этого! А пока все люди предаются веселью, словно справляя великое жертвоприношение, словно празднуя приход Весны. Один лишь я тих и незаметен, словно то, что еще не появилось на свет, словно младенец, который еще не умеет смеяться. Такой усталый, такой грустный! Подобно страннику, навеки утратившему возможность вернуться назад. Все люди держатся за свое "я", один лишь я выбрал отказаться от этого. Мое сердце подобно сердцу глупого человека,- такое темное, такое неясное! Повседневный мир людей ясен и очевиден, один лишь я живу в мире смутном, подобном вечерним сумеркам. Повседневный мир людей расписан до мелочей, один лишь я живу в мире непонятном и загадочном. Как озеро я спокоен и тих. Неостановимый, подобно дыханию ветра! Людям всегда есть чем заняться, один лишь я живу беззаботно, подобно невежественному дикарю. Лишь я один отличаюсь от других тем, что превыше всего ценю корень жизни, мать всего живого. Лисевич 20. Отринь ученость -- и исчезнут печали! "Да" и "нет" Далеко ль отстоят друг от друга?! Добро и зло Во многом ли различимы?! Того, чего люди страшатся, -- Нельзя не страшиться, Но как далеко им, увы, До просветленья! Люди веселы и беззаботны, Словно идут на великий жертвенный пир, Словно восходят весною на пагоду. Один лишь я -- озеро, что не колышется, Я, как младенец, еще не ставший дитятей. О, как истомился -- и, кажется, нет возвращенья... Люди во всем имеют избыток. И лишь я один словно бы все отринул. Ведь я же -- сердце глупца, В котором Хаос! Суетным людям все ясно -- Один лишь я темен; Суетным людям до всего есть дело -- Один лишь я равнодушен. Безбрежно -- широк, словно море, Как ветер, не знаю преград... У всех людей есть уменье -- И только лишь я бестолков, как дикарь. Один лишь я не похож на других, Ибо кормилицей своей дорожу! Лукьянов 20. Отбросишь ученье, исчезнет и скорбь. Насколько здесь одно отлично от другого? Настолько ровно, насколько зло расходится с добром! То, чего люди боятся, нельзя не бояться. О ширь пустотная, без края и без центра! Среди людей согласие, веселье, как будто делают Великое закланье в день наступления весны, когда она в свои владенья входит. Один лишь я сокрыт в тиши без всяких признаков живого, подобный эмбриону, еще не ставшему ребенком. В усталости скитаюсь по простору, как будто некуда пристать. У всех людей достаток неизбывный, один лишь я как тот, кто все отверг. Я сердце глупого. О тьма космической утробы! Миряне все сиянием полны, один лишь я во мраке мрачном. Миряне любознательны в исканьях, один лишь я в безумной тьме. [Вокруг] то безмятежность, которая подобна глади океана, то ветра смерч, который не дает волнам остановиться. В толпах людей везде есть применение разумным силам, лишь я наивной глупостью подобен дикарю. Малявин 20. Отбрось ученость, и не будешь знать печали. "Конечно!" и "Ладно!" - далеки ль друг от друга? Красота и уродство - что их разделяет? Страхи людские - нельзя их не страшиться. Темное! Пустынное! Не достать его дна! Все люди исполнены радости, Словно празднуют великую жертву или весной восходят на башню. Я один покоен, ничем не выдаю себя, как младенец, еще не улыбнувшийся, Бессильно влачащийся путник - и некуда возвращаться! Все вокруг имеют в избытке, Я один как будто лишен всего. У меня сердце глупца - смутное, простодушное! Обыкновенные люди так скоры на суд, Я один пребываю в неведении. Обыкновенные люди судят так тщательно, Я один отрешен и бездумен. Покоен в волнении! Словно великое море. Мчусь привольно! Словно нет мне пристанища. У обыкновенных людей на все есть причина, Я один прост и прям, словно неуч. Я один не таков, как другие, Потому что умею кормиться от Матери! Маслов 20. Велика ли разница между одобрением и хулой? Велико ли расстояние между добром и злом? Того, чего боятся люди, нельзя не бояться. Пустынное! Оно не имеет границ. Все люди радостны, будто захвачены праздником императорского угощения или прогулкой по весенним террасам. Лишь я один безразличен и не подаю знаков, будто младенец, который ещё не научился улыбаться; утомлённый, словно странник, не имеющий дома, куда бы мог возвратиться. Люди всё имеют с избытком, лишь я один подобен отказавшемуся ото всего. У меня сердце невежды - столь замутнено! Простые люди пресветло-светлы, лишь я один погружён во тьму. Простые люди пречисто-чисты, лишь я один невежественно-безыскусен, безграничен, словно море, неудержим, будто яростный ветер. Все люди знают об использовании, но я один глуп и ограничен. Лишь я один отличаюсь от других и ценю матерь Благодати. Неизвестный 20. Печаль рождается вместе с вещами к которым привязан. Ведь на них нельзя опереться. Свободу встретишь, лишь расставшись с надеждой. И не пытайся помочь другим, это можно сделать лишь случайно, а так, вернее всего, получится зло. Люди - это те, кто боится оказаться в одиночестве, и им кажется, что они могут этого избежать! И чтобы не думать об этом, они веселятся, совершая великое жертвоприношение. Как легко это делать Весной! А я тих и незаметен, будто еще не родился на свет. Как младенец грустно смотрю в вышину. Такой усталый, такой отрешенный! Как странник, оставивший надежду когда-то вернуться назад. Все люди ищут свое "я", и оно их находит. А я решил отказаться от этого. Пусть мое сердце будет как у глупой девушки, - такое темное, такое неуловимое! Люди стремятся к ясности, а я живу в мире смутном, как тихий вечерний туман. Люди знают все наперед, а я живу среди неясностей и загадок. Как водная гладь я спокоен и тих, нестойкий как дыхание ветра. Люди все ищут - чем бы заняться, а я живу беззаботно. Люди глазеют по сторонам, не смея увидеть, не смея спросить. Но все же идут они рядом со мной не замечая, не признавая Пути. Полежаева 20. И ныне, и в любые времена, Мудрец познает горе от ума. Велик ли шаг от почитанья до презрения? И меж добром и злом большая ль разница видна? Бояться должен тот, кто вызывает страх и раздражение. Один средь праздника я неприкаянно брожу, Рассеянно вбираю впечатления, Как новорожденный, на мир я с удивлением гляжу И не ищу с людьми общения. Где дом, в котором мог бы обрести успокоение? Как безнадежно я его не нахожу! Беспомощно плыву, как щепка по течению... Иметь достаток - общее стремление. Один лишь я остался в стороне. Глупец! Я не имею очевидных достижений, И видят простофилю все во мне. Другие обо всем имеют мнения, Уверены в себе, не ведают сомнения - И только я блуждаю в полной тьме. Невежда! Бестолковый от рождения! Понятные для всех - неясны мне определения. Бреду в житейском мире, как во сне. Все люди яркими способностями блещут, Стремятся к цели и в делах успеха ищут. Лишь я, бесцельный как волна, И бесполезный как она, Гонимый, словно ветром, что над морем свищет, Обычных дел людских не разделяю. К груди я Матери-Природы припадаю. Саврухин 20. Поддакивать или побуждать к лести -- как различие незначительно! Исправлять или осиливать -- о, каково взаимное различие! Тот, кого ненавидят люди, не может не трепетать. О бесплодный! Так до сих пор и не расцвел! Обыкновенные люди радостны, веселы; например, когда благосостояние весьма прочное иди когда весной покрываются всходами земляные террасы. Нелюдим же бездеятелен, так до сих пор и не показался, как, например, опекаемый или еще не родившийся. Понурый и сникший, как если бы негде было преклонить голову. Общество живет по преданиям, а нелюдим как бы передает в наследство. Самодурство и своеволие тому причиной! О непонятливый! Обыкновенным людям совершенно очевидно, а нелюдим беспросветно одурманен. Обыкновенным людям отчетливо ясно, а нелюдим мрачный и неумелый. О мечущийся! Он подобен морским волнам. О носящийся по ветру! Как бы не нашел пристанища. Обыкновенные люди всегда жили вместе, а нелюдим повсюду уподобляется грубияну. Нелюдим же обособляется от людей и опасается за свое положение. Семененко 20. Не ведаешь заботы, когда перестаешь учиться. Как мала разница между словами "да" и "ладно"! И как же связаны между собой прекрасное и безобразное! Чего страшатся люди, не может не страшить. Какое запустение! Нет этому конца! Толпа находится в веселье, словно на пиру или на празднике весны. Один я только пребываю безучастным и ни в чем себя не проявляю, как новорожденный, который еще не научился улыбаться. Я выгляжу понурым как бездомный. В толпе у каждого имеется какой-либо излишек, и лишь у одного меня - словно все утеряно. Какое сердце у меня, глупца! В нем столько безрассудности! Обыденные люди отличаются понятливостью, один я только ничего не смыслю. Обыденные люди дотошно во всем разбираются, один только я остаюсь невеждой. Какое у меня спокойствие! Оно напоминает океан. Несусь как ветер в вышине! Словно не могу нигде остановиться! Каждый из толпы находит себе применение, один я являюсь ни на что не годным неучем. В отличие от остальных людей, я дорожу лишь тем, чтобы меня кормила грудью мать. Соловьева 20. Многие знания порождают печали. Тот, кто страшен, сам наполнен страхом. Велика ли разница между добром и злом? Велика ли разница между простым и сложным? Люди стремятся выглядеть солидно, словно постоянно играют на сцене. Я же прост! Во мне нет значимости, как в новорожденном младенце. Я весь в движении, но не стремлюсь никуда. Люди живут исполнением своих желаний, я не желаю для себя большего, чем имею. Я - пуст и открыт миру, наполнясь, вновь отдаю, как глупец. Люди просвещены и осведомлены обо всем, я - темен и окрылен. Люди пытливы, в стремлении достигнуть, я - спокоен и внимателен. Люди развивают свои способности, чтобы стать кем-то, я - естественен и похож только на себя самого. Я отличаюсь от других тем, что помню о сокровенной связи с Матерью - Жизнью, люблю, почитаю и живу в согласии с ней. Ткаченко 20. Прекрати учение -- не станет забот! Одобрение или осуждение -- не все ли равно? Прекрасное или безобразное -- какая между ними разница? То, чего опасается один, не может быть не страшно для другого. Я же остаюсь неясным, как будто еще не определившимся. Все ликуют, как будто присутствуют при великой жертве тай-лао, как будто весной поднимаются по ступеням храма. Один я остаюсь безучастным и никак себя не проявляющим -- как младенец, еще не научившийся улыбаться. Остаюсь на месте, как будто мне некуда идти. Все стараются побольше приобрести, один я все оставляю -- у меня ум глупца. Неясный-смутный. Все сияют, один я темен. Все любознательны, один я безразличен. Пресный, ум мой подобен морю: туманный, как бы не могущий ни на чем остановиться. У всех есть чем заняться, один я смотрю на все это со стороны. Один я не похож на других -- ценю лишь кормящую меня мать. Феано 20. Между хвалою и лестью различье Трудно заметить, но как велика Разница сути добра или зла. Так что, ученость народу - вторична. То, что боится народ, избегайте. Дао великое сердцем познайте. Мир хаотичен как бурный поток… Вот - торжество. Люди празднуют пир. Праздник весны, сладкозвучие лир. Я же - в тени, недопитый глоток, Или еще не рожденный ребенок. Нет остановки в потоке моем. Каждый в народе желаньем пленен. Я - без желаний, как глупый ягненок. Сердце - пусто. Люди - света полны! Я же - во мраке. Все люди пытливы. Я - равнодушен, они - говорливы. Я - глуп и низок в пределах толпы… Ян Хин Шун 20. Когда будет уничтожена ученость, тогда не будет и печали. Как ничтожна разница между обещанием и лестью и как велика разница между добром и злом! Надо избегать того, чего люди боятся. О! Как хаотичен [мир], где все ещё не установлен порядок. Все люди радостны, как будто присутствуют на торжественном угощении или празднуют наступление весны. Только я один спокоен и не выставляю себя на свет. Я подобен ребенку, который не явился в мир. О! Я несусь! Кажется, нет места, где мог бы остановится. Все люди полны желаний, только я один подобен тому, кто отказался от всего. Я сердце глупого человека. О, как оно пусто! Все люди полны света. Только я один подобен тому, кто погружен во мрак. Все люди пытливы, только я один равнодушен. Я подобен тому, кто несётся в мирском просторе и не знает, где ему остановится. Все люди проявляют свою способность, и только я один похож на глупого и низкого. Только я один отличаюсь от других тем, что вижу основу в еде. 
|
